К проблеме утверждения рационального начала в синтаксисе французского языка XVII века Е.Ф. Серебренникова В эволюции французского языка XVII век занимает особое положение благодаря постепенному утверждению и проявлению в нем признаков, которые позволили назвать его языком классическим. Понятие «классического» подразумевает высокое «качество» языкового выражения, рациональность в использовании языковых элементов и их структур в синтаксисе, гармонию мысли и оформляющего ее слова/звука. Анализируя синтаксис французского языка XVII века, исследователи обращают особое внимание на его характер - преимущественно cенсуальный или, в более поздний период, более рациональный (se suel / ra io el), - внутреннее строение, протяженность синтаксических единств (простого, сложного предложений и их комплексов) с точки зрения выражения в них смыслового содержания с помощью синтаксических средств, реализацию когезии и когерентности в текстах данного периода (Darmes e er, 1920; Bru o , 1922, yrop, 1925; Cale , 1971). Наблюдения над синтаксисом начала этого века позволяют дать ему определение инстинктивного, спонтанного, неритмичного, изобилующего конструкциями, допускающими множественное или двусмысленное толкование (War bourg, 1934; Cohe , 1954; Fague , 1973). С постепенным утверждением в языке рационального начала синтаксические конструкции приобретают логическую и соответствующую ей структурную ясность. Специально исследовавший проблему утверждения в языке XVII века принципа рациональности В. фон Вартбург отмечает, безусловно, важнейшее влияние на усиление рационального начала в языке взаимодействия философского и собственно языкового видения мира в творчестве крупнейших философов и писателей Р. Декарта, Б. Паскаля, П. Корнеля, Г. де Бальзака, Ж. де Лафонтена, Ф. де Ларошфуко, Ж. де Лабрюйера, Ф. Фенелона, продолживших и значительно обогативших традицию рационализма во французской культуре. Велика также роль деятельности грамматистов и кодификаторов языка XVII века Ф. де Малерба и К. Вожла. В ряду синтаксических конструкций, представляющих наибольший интерес с точки зрения эволюции от относительной неупорядоченности к более рациональному употреблению, в данный период следует отнести конструкции с личными местоимениями, грамматически и семантически предрасположенными к созданию различного рода экивоков. Отмечая распространенность экивоков даже в произведениях лучших современных ему писателей, К. Вожла определил их природу нарушением принципа ясности. В принцип «ясности» К. Вожла вкладывал понятие такой внутренней организации, при которой достигается четкость выражения мысли, смысла высказывания, развертывающегося согласно законам и правилам рационального логического мышления. К числу экивоков К. Вожла относил в первую очередь конструкции с местоимениями, замещающими существительное. Для того, чтобы принцип ясности соблюдался в такого рода конструкциях, К. Вожла считал необходимым следование двум правилам: обязательного употребления местоимения в предложении и расположения существительного и его местоимения-субститута в достаточной близости друг от друга. Сохранившийся фрагмент впервые опубликован: П. А. Кулиш. Записки о жизни Н. В. Гоголя. Т. 2. СПб., 1856, под названием "Набросок начала безымянной трагедии из английской истории. Под заглавием "Альфред. Начало трагедии из английской истории" перепечатан П. А. Кулишом в "Сочинениях и письмах Н. В. Гоголя" (СПб., 1857. Т. 2). Сохранившийся фрагмент А. не имеет заглавия, но в позднейшей черновой записи Гоголь называет эту пьесу "Альфредом". Замысел пьесы возник у писателя в мае 1835 г., а единственный сохранившийся фрагмент пьесы датируется октябрем 1835 г. Главный ее герой - король Уэссекса Альфред Великий, царствовавший в Англии в 871-900 гг. Ему удалось приостановить натиск датских викингов на восточную Англию и норвежских - на северо-западную. Он прославился как мудрый правитель, покровитель наук и искусств и законодатель. В качестве источников для пьесы Гоголь использовал "Историю завоевания Англии норманнами" (1825) французского историка О. Тьерри, русский перевод "Истории Англии" французского историка XVII века Рапена де Туараса, французский перевод книги английского историка Г
Начать следует с образа самого Нового Света, который приобретает ярко выраженное символическое значение. Именно Северная и Южная Америка, а не какие-либо другие континенты, с момента своего открытия сразу же были противопоставлены Европе, как «Старому» свету. С ними связывались идеи омоложения, нового рождения человечества, очищения от груза грехов, накопленных за тысячелетия европейской истории. В самых разных сочинениях того времени можно прочитать, что Америка - это «земной рай», место, где старые делаются молодыми, а больные - здоровыми, где сосредоточены огромные богатства и неисчерпаемые природные ресурсы, где всем суждена долгая и счастливая жизнь. В определенной степени это было связано с тем, что в колониях действительно стирались или становились менее четкими социальные границы, существовала возможность быстрого обогащения, не действовали многие стеснительные установления, сохранявшиеся в метрополии. Кроме того, сама по себе новизна, идея поисков чего-то необычного, невиданного, была чрезвычайно популярна и, как признают современные исследователи, была важным побудительным мотивом продолжавшихся исследований.
Среди них это «Комическая история государств…» французского писателя XVII века Сирано де Бержерака и, конечно, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле (XVI в.). Однако впервые публикуемые нами ранее неизвестные главы «Путешествий Лемюэля Гулливера…» рождают новые литературные реминисценции и аллюзии, заставляя нас вспомнить не только, скажем, «Декамерона» Боккаччо, но и некоторые образцы античной литературы, зафиксировавшей свободу нравов своего времени в лексике, которая для большинства наших современников может показаться непристойной. Многим, конечно, известны имена Апулея, Аристофана, Катулла, Марциала, Петрония с его «Сатириконом» или же Лукиана, но не все знают, что в переводе на русский язык эти авторы порой до неузнаваемости выхолощены, и что только сейчас усилиями нового поколения переводчиков их произведениям возвращаются подлинные краски. Для нас представляется безусловным, что именно благодаря античным аналогам Свифту удалось создать столь впечатляющую панораму человеческих отношений. Вместе с тем следует признать, что «Путешествия Лемюэля Гулливера…» почти утратили свою политическую актуальность, длинные рассуждения по поводу того или иного государственного устройства утомительны, и большинство критических и сатирических стрел ныне направлены в никуда
Несмотря на то, что в начале обучения Уинстона упрекали в «нарушении дисциплины, невнимательности, склонности поучать преподавателей», в конце концов он вынужден был подчиниться режиму интенсивной зубрежки, и шесть месяцев спустя долгожданный успех увенчал-таки его старания. 28 июня 1893 года Уинстона приняли в Сэндхерст, но лишь курсантом-кавалеристом, поскольку его результат на вступительных экзаменах был девяносто вторым из ста двух возможных, в основном из-за низких отметок по латыни, а в пехотных войсках к учебной подготовке курсантов предъявлялись гораздо более строгие требования. Уинстон был довольно силен в истории и английском. Он рано начал учить французский язык и добился превосходных результатов. Тогда-то у него и появилась привычка сдабривать свою устную и письменную речь французскими выражениями, а впоследствии возможность поговорить по-французски всегда доставляла ему удовольствие. Впрочем, его собеседники не всегда разделяли с ним эту радость. Уже в двенадцатилетнем возрасте Уинстон играл Мартину, жену Сганарелля в «Докторе не по своей воле»
Предлагаемые темы, тексты, проблемы, речевые задачи ориентированы на формирование различных видов речевой деятельности (говорения, чтения, аудирования, письма), развитие социо-культурных навыков и умений, что обеспечивает использование иностранного языка (ИЯ) как средства общения, образования и самообразования, инструмента сотрудничества и взаимодействия в современном мире. Целью исследования данной работы было выбрано обучение письменной речи именно на старшем этапе потому, что уровень языковой компетенции старших школьников позволяет использовать наибольшее разнообразие методов обучения. Согласно концепции образования по иностранным языкам в полной средней школе, в 10-11 классах обучение ИЯ должно способствовать развитию иноязычной коммуникативной компетенции, обеспечивающей использование ИЯ в ситуациях официального и неофициального общения в учебной, социально-бытовой, культурной, административной, профессиональной сферах коммуникативного взаимодействия. При этом в центре внимания – развитие культуры устной и письменной речи на ИЯ, углубление культуроведческих знаний об образе и стилях жизни в странах изучаемых языков. ![]() Гуашевые краски изготавливаются на основе натуральных компонентов и высококачестсвенных пигментов с добавлением консервантов, не 170 руб Раздел: 7 и более цветов ![]() Набор для поощрения на самоклеящейся бумаге. Формат 95х160 мм. 19 руб Раздел: Наклейки для оценивания, поощрения ![]() Размеры: 6x60 мм. Материал: металл. Упаковка: блистер. 44 руб Раздел: Карабины для ошейников и поводков Это гармони- ческий мир в себе не выходящий за пределы живописного пространс- тва, как в барокко. Первый период Пуссена кончается, когда в его темы врывается тема смерти, бренности и тщеты земного. Это новое настроение прек- - 5 - расно выражено в его "Аркадских пастухах". В 40-50-е годы главный упор Пуссен делает на рисунок, скуль- птурность форм, пластическую завершенность. Из картин уходит лири- ческая непосредственность, появляется некоторая холодность и отв- леченность. Лучшими у позднего Пуссена остаются его пейзажи. Ху- дожник именно в природе ищет гармонию. Человек трактуется прежде всего как часть природы. Вторая половина XVП столетия - время длительного правления Лю- довика XIV, "короля-солнца", вершина французского абсолютизма. Не- даром это время получило название в западной литературе - "великий век". Великий - прежде всего по пышности церемониала и всех видов искусств, в разных жанрах и разными способами прославлявших особу короля. С начала самостоятельного правления Людовика XIV, т.е. с 60-х годов XVП в., в искусстве происходит очень важный для даль- нейшего его развития процесс регламентации, полного подчинения и контроля со стороны королевской власти.
В начале века страну поразил страшный неурожай. Это бедствие довело основное тягловое население страны до полного разорения. Нарастает волна многочисленных волнений и восстаний голодающего простонародья. Правительственным войскам с трудом удавалось подавлять такие “бунты”. Однако Крестьянские войны отличаются от крестьянских восстаний подобного рода. Они охватывают значительную территорию страны, объединяют всю совокупность мощных народных движений, зачастую представляющих разнородные силы. В крестьянской войне действует постоянная армия восставших, страна распадается как бы на две части, в одной из которых власть восставших, а в другой - власть царя. Лозунги крестьянской войны носят общерусский характер. В Крестьянской войне начала XVII века выделяются три больших периода: первый период (1603-1605), важнейшим событием которого было восстание Хлопка; второй период (1606-1607) - крестьянское восстание под руководством И. И. Болотникова; третий период (1608-1615) - спад Крестьянской войны, сопровождаемый рядом крупных выступлений крестьян, горожан, казачества и т.д. При подготовке данной работы были использованы материалы с сайта
В 1615 году царь Михаил Федорович, вступив на престол и «возвещая о сем всем иностранным дворам», отправляет во Францию посланника И.Г. Кондырева и подьячего Неверова. Посольство отбыло из Холмогор на голландском корабле 30 августа, заехало в Нидерланды, прибыло в Бордо 11 декабря, и через три дня «предстали они французскому королю Людовику XIII опоясанные саблями и с покровенными главами». В королевской грамоте царь назван Empereur des Russes (можно вспомнить, что императором называл себя и Дмитрий Самозванец). 29 июня 1616 года посланник возвратился в «Архангелгород, а июля 30-го, приехав в Москву, подал королевскую от 16 декабря 1615 года грамоту, коею уверял король, что он запретит своим подданным служить в шведской и польской армиях противу его, государя, соглашается охотно вступить в договор и восстановить дружественный с Россиею союз, обещая для сего дела прислать в Россию своих послов». В 1629 году из Франции в Россию отправлен «посол Людвиг де Ганс, барон курмаменский». «Подарков он никаких не привез, извиняясь, что де у них нет того обыкновения».
Правда, написание ять под ударением затрудняло южноруссов, которые получали, таким образом, две разные буквы (е и ять) для обозначения одного и того же звука (е); но это была гораздо меньшая беда, чем получить одну букву е для обозначения двух разных звуков. Положение южноруссов улучшалось тем, что в безударных слогах ять вовсе не писалось; совпавшее с е во всех южнорусских диалектах, безударное ять совпало с ним и в старом московском северно-русском диалекте, а также в других диалектах севернорусского наречия. 7. Московская орфография создавалась, таким образом, как общерусская, национальная орфография. Она была закреплена в печатном "Соборном уложении" царя Алексея Михайловича. Орфографическим вопросам правительство придавало большое значение, как это видно из специального орфографического указа Алексея Михайловича. Вопросы орфографии справедливо считались государственными вопросами. 8. Роль московских государственных канцелярий (приказов) в развитии русского национального языка в XV-XVII вв. была очень значительна.
Сохранение анонимности адресата контролируется автором намеренно, когда ориентиром является социолингвистическая догадка в рамках широкого контекста. Для современного читателя, вне исторического и культурного контекста того времени, невозможно построить никакую вероятностную гипотезу относительно адресативов такого рода. Прагматическая установка посвящения направлена на создание в образованном обществе благожелательной атмосферы вокруг нового жанра, вышедшего «из хижин». Отсюда задача - привлечь на свою сторону влиятельных покровителей. Автор через моноадресат, помещенный в печатный, а не рукописный текст, расширяет адресность до читателя вообще (полиадресат). При этом можно говорить о внутритекстовом акте коммуникации (конкретный адресат) и о внешнетекстовом акте коммуникации (расширяющийся во времени и пространстве круг читателей) (Я.И. Гин). В послании избирается прагматическая установка на стратегию похвалы и полифонического диалога для убеждения в значимости объекта обсуждения (сказки), которому авторы дают высокую эстетическую оценку, используя слова с положительной коннотацией. |