|  Разлел: Литература, Лингвистика |
Александр Солженицын в зазеркалье каратаевщинынайти еще ... |
|
|
Все служки так или иначе женоподобны, зато их избалованные холеные господа напитываются неожиданно мужественной грубой силой. Барство внеше воинственно, по-мужски крепко, потому ему прислуживают. А у Солженицына читается и другая неожиданная мысль: его Иван Денисович никогда не мог быть хозяином, не мог быть господином в своей семье, потому что столько денег, чтоб ее содержать, никак нельзя было ему честно заработать. И снова, если не хозяин, не господин, хоть уже и в семье, то мужская сила убывает. Мягкость, кротость в Иване Денисовиче и Каратаеве является будто б не от душевной силы, а от слабости душевной. "Младшего нарядчего разве Шухов боится"; а вот пугается в балагане по-бабьи Каратаев, когда Пьер громко возмущается о расстрелянных: " - Тц, тц. - сказал маленький человек. - Греха-то, греха-то - быстро прибавил он." Какого греха-то? Кого он боится? Кругом ведь свои, да и то храпят вповалку, а французы из конвоя русской речи-то не поймут. Значит, боится сам себя, страхом уже бессознательным, страхом слабости своей, добровольно себя страхом угнетая, когда даже нет для него причины. Жизнью барачной, рабской в России разрушено прежде всего мироздание семьи. Бабы стали за мужиков - там, в них, есть та сила, что убыла по-рабски в их мужьях; что это за сила - расследовать будет Солженицын в "Матренином дворе", а Толстой - во всех своих женских образах, которые тем его и притягивали, что в русской женщине чувствовал он неосознанно сокрытую другую волю к жизни, сохранившийся заповедник души, где все еще можно было спастись от затхлости балагана, барака. Внутри повествования как у Толстого, так и у Солженицына введены также легенды человеческих судеб, но где есть обобщения, схожие с библейскими притчами, - рок уже как Божья воля, причинность временная раскрыта уже как причинность вечная. Легенда о безвинном купце - катарсис по Толстому, катарсис, которым разрешается бытие для Платона Каратаева. И тоже о безвинно виноватом - это сказ бригадира Тюрина, легенда о комвзвода, и это катарсис, но детально другой. Купец, оклеветанный в убийстве, мучаясь за чужой грех, понимает так, что мучается за свои грехи и по воле Божьей, потому что "мы все, говорит, Богу грешные"; с ним встречается на каторге настоящий убийца, раскаивается, но как приходил указ выпустить невинного купца на волю, стали искать, а он помер - "его уж Бог простил". Тюрин же, уличенный как сын кулака, после своих и не мучений, а мытарств, продолжая жить, вспоминает, что позднее узнал о судьбе своих командиров-судей: ". расстреляны в тридцать седьмом. Там уж были они пролетарии или кулаки. Имели совесть или не имели. Перекрестился я и говорю: "Все же ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь, да больно бьешь". Солженицын однажды высказал прямо свою личную версию Каратаева. Насколько была она для него определяющей в его собственной работе, то есть имела ли на нее такое же прямое влияние - об этом утверждений его нет. Не соглашался же он с Толстым так, будто б Каратаев принадлежал не толстовской эпопее, а самой жизни: он, Каратаев - вовсе не всепрощенец и не такой уж простодушно "круглый", так вот утверждал Солженицын, он хитрит, ловчит, понимая по-своему, что в этом мире да по чем.
Катастрофу Солженицын почувствовал в том, что некому Россию полюбить, будто б нету ее у русского человека, родины-то. Катастрофа - это лагерный русский народ без своей земли и чувства родины, да лагерная русская земелюшка - без своего народа, что давно уж никому не родина. А с этой своей простодушной любовью к родине, ко всему родному и делается Иван Денисович неожиданно стоиком и главным для Солженицына человеком, его-то а т о м о м в о с с т а н о в л е н и я. Где находит успокоение, согласие духовное с миром главный русский человек, где ж его "счастливый день" - это стало развязкой обоих творений, что власть имеет только в их хрупких, сотворенных пределах. А что, если попадется в декабристы Безухов? А что, если на другой раз не обманет Иван Денисович вертухая, пронося что-то запретное на зону? Круги расходятся и расходятся - не даром замысливал Достоевский "Житие великого грешника", потому что никогда в судьбе русского человека первым кругом ничего не кончалось, а скорее даже, что наоборот - первый круг только давал разгона рокового судьбе. "Красное колесо" должно было провести нас всеми этими кругами, но круги ж расплылись дальше и дальше; cтоило одолеть один круг истории, как трещали узлы и возникал на горизонте тот, что и не предполагался - колесо не катилось, а охватывало обручем своего рокового бесконечного кольца. Но Солженицын в "Одном дне Ивана Денисовича" показал то, что кроется внутри этих кругов. Он же осмелился показать всю несостоятельнсть власти духовной, как двулично интеллигентство, что налагает моральные запреты на естество, чтобы себя же в моральном и социальном положении возвысить над естеством простонародья. Солженицын не создал духовного учения, потому что его ЭНЕРГИЯ СОПРОТИВЛЕНИЯ и его одиночество человека непримирившегося никак не могли обрасти толпой, пускай даже ревнителей да сподвижников. Литература - это главное дело его жизни, сфера его долга и ответственности как художника, но не вершина для влияния. Человек верующий, обретший веру, он не проповедовал власть духовную Церкви. Не преломилась в личности его и сама Власть. Он остался от нее в отдалении, не сближаясь с ней, даже для борьбы. "Письмо к вождям", "Как нам обустроить Россию", его политическая проза - это не заявка на Власть, а гражданское к ней послание человека, далекого от в силу своей любви к России от всякой политики. Солженицын и есть - русский человек в ХХ веке, и не один он был таков; тот русский человек, что отыскал в этом веке и правду, и свободу, и веру. Отыскала, будто лучик света, свой ясный да прямой путь. Статья Олега Олеговича Павлова
Он любуется праведником, какие есть в народе и на которых, должно быть, стоит Россия, но нет их в его дворянском непростодушном сословии. Вcе сословия в России кормятся от плоти этого праведника: эту пасху мужичью и празднуем мы с Толстым. На жертвенной крови русского мужика - и покоится основание нашего мирозданья. Волей-неволей, но Толстой возводит в Каратаеве этот храм - храм мужика-на-крови, в котором скоро не усмотрит он места и для Бога. А по Евангелию от Толстого - верует русская интеллигенция. Верует то особенное сословие людей, которое взяло на себя добровольно миссию служения о б щ е м у, то есть в конечном счете самому безлично-общему, что только есть в России - не принадлежащему самому себе н а р о д у. Многое в "Одном дне Ивана Денисовча" совпадает деталями, обрисовкой, обстоятельствами с толстовской легендой о Платоне Каратаеве, так что порой кажется, что совпаденья направленны, сознательны. Однако здесь и важно отделить сознательные совпадения в Шухове и Каратаеве от бессознательных - того, что есть в таком герое уже даже не типического, а архетипического (ведь это, повторимся, а т о м человека, то есть не тип, из жизни взятый, в жизни подсмотренный да обобщенный - это архетип, обобщенное природой, историей). Архетипическое, бессознательное совпадение - в обстоятельствах. Это главное обстоятельство - б а р а к. И с Иваном Денисовичем Шуховым, и с Платоном Каратаевым знакомимся мы в бараке. Этот человек, на которого каждый из своего века глядели Толстой и Солженицын - был не подневольный, не просто угнетенный, а заключенный, лишенный свободы даже в передвижении. Заключение, барак, такая вот несвобода, превращающая людей в одну сплошную безликую массу сдавленных друг с другом тел - это среда, где и высекется из массы атом человека, который, по Толстому, не мыслит себя отдельно, а имеет смысл только как частица целого, так что "каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнью"; а по Солженицыну - не верит ни в рай, ни в ад, считая их обманом и, не желая жизни вечной, бессмертия души, не понимает своего интереса в жизни, кроме исполнения самых простых нужд, так что "он не знал, хотел он воли или нет". Этот человек в заточении обретал самого себя и неожиданно раскрывался в природных своих чертах - в сырости бараков прорастало семя, что должно было прорасти, будь ему земная-то жизнь волей. Этот человек абсурдным образом омужичивается именно в бараке, в неволе. А прорастало в нем семя христианское-крестьянское, но по-рабски уродливое. Рабство дало ему лживую свободу, безысходную свободу, свободу тайного действия. У Достоевского в "Записках из мертвого дома", где в подземелье каторги обнаруживает он галерею лиц и душ из народа, встречается тоже точно такой вот атом - Чекунов; человек с такой душой и лицом, даже повадками, как у Шухова и Каратаева. Это тот добровольный раб, который старался прислуживать герою "Записок" в остроге - как бы душевный раб, потому что услужить старался именно по доброй воле. Образы душевных рабов потом двоятся и троятся у Достоевского - это и Акулькин муж, и Смердяков, и мужик Марей. Но, повторюсь, этот атом человека не подглядывали и не писали его как с натуры; именно он, уже как не тип, а как архетип русского человека, рождал сложное и чем-то кровно тяжеловатое, тягостное к себе отношение - тот самый с е р ь е з н ы й взгляд.
Консервативный вызов русской культуры - Белый лик
Стать духовным лидером национального русского сопротивления. Возглавить так называемый белый патриотизм. Сегодня многие забыли патриотический национальный напор первых перестроечных лет. Сотни национальных организаций, движений, фронтов. Не было единого духовного лидера. Займи Александр Солженицын по возвращении не олимпийскую надмирную позицию, а жесткую требовательную позицию автора книги "Россия в обвале", позицию духовного лидера белого русского патриотизма - и, очевидно, наше национальное движение состоялось бы как реальная политическая сила, как "Саюдис" или "Рух", как польская национальная "Солидарность" или грузинские звиадисты. Хватало и организаторов, и патриотически настроенных чиновников, и митинговых ораторов, не было авторитетной духовной объединяющей скрепы. Не было русского Хомейни. На беду, свою и нашу, Александр Солженицын не пожелал делать то, к чему он призывает в книге "Россия в обвале". Сегодня он критикует одних патриотов за слабость сил и неорганизованность, других за союз с левыми силами
Александр Исаевич Солженицын. Сообщение по курсу обществознания Васильева Алексея, ученика 11 Б класса 423 средней школы Кронштадтского района Санкт - Петербурга. Кронштадт 2002 г. Введение: Александр Исаевич Солженицын - знаменитый русский писатель, автор многих известных произведений об истории нашей страны и различных статей. Солженицын, проведший восемь лет на "островах" Архипелага, чувствовал себя обязанным рассказать о нем правду. Нечеловеческий опыт тюрьмы и лагеря, события русской и советской истории, приведшие к Октябрьской революции 1917 года и установлению коммунистической диктатуры, - эти темы проходят через все творчество писателя. Личность А. И. Солженицына мне показалась интересна для написания сообщения, поэтому я и выбрал его. Семья. Годы учения. Александр Исаевич Солженицын один из ведущих русских писателей двадцатого столетия. Сам Солженицын всегда подчеркивает, что он русский писатель и главным делом в его жизни является творчество. Все же остальное, и прежде всего общественные выступления, - это лишь составляющая той миссии писателя и трибуна, которую он на себя принял.
Консервативный вызов русской культуры - Белый лик
Александр Солженицын последовательно борется со всеми проявлениями русофобии, как бы продолжая книгу своего друга Игоря Шафаревича: "В этом антирусском направлении годами действовала и радиостанция "Свобода" - очень смягченно против коммунизма, но всем острием против русских традиций и даже русской религии, культуры... На годы чеченской войны "Свобода" вообще превратилась как бы в чеченскую радиостанцию, открыто враждебную российской стороне: половина информационного часа почти полностью состояла из чеченских аргументов и пропаганды... Америка всемерно поддерживает каждый антирусский импульс Украины. И как не сопоставить: что в огромной дозе Америка прощает Украине (а еще снисходительнее - республикам азиатским: и любое подавление инакомыслия, и любую подтасовку голосования) - того и в малой мере не прощает Белоруссии, разломно обрушивается на самые робкие попытки объединения ее с Россией... Ясно же видно, что Западу нужна Россия, технологически отсталая... Мы рабски подчиняемся программе МВФ - по недоумию? Или сознательно отдаваясь чужому умыслу?..." Александр Солженицын последовательно объясняет: все равно по пути Запада мы не сможем пойти, как бы ни старались
Александр Солженицын - cтремя "Тихого Дона"
Но кто найдет на нее сил! Я не знал, что тем же летом 1965 в застоявшееся это болото еще бросили смелый булыжник один: в моем далеком Ростове-на-Дону напечатана статья Моложавенко о Ф.Д.Крюкове. А Дон был не только детским моим воспоминанием, но и непременной темой будущего романа. Через “Донца” (Ю.А.Стефанова) он лился густо мне под мельничное колесо, Ю.А. все нес и нес, все исписывал, исписывал для меня простыни листов своим раскорячистым крупным почерком. Он же первый и рассказал мне о статье Моложавенко и немного рассказал о Крюкове - я о нем в жизни не слышал раньше. А совсем в другом объеме жизни, самом незначительном, где распечатываются бандероли с подарочными книгами, пришла работа о Грибоедове с надписью от автора Ирины Николаевны Медведевой-Томашевской. “Горе от ума” я очень любил, и исследование это оказалось интересным. А совсем по другой линии, в перебросчивых и напористых рассказах и письмах Кью, тоже стала Ирина Николаевна выплывать: то как ее подруга студенческих лет, то как и нынешняя ленинградская подруга (месяца на четыре зимних она приезжала в Ленинград, остальные в Крыму), и всегда – как женщина блистательного и жесткого ума, и литературовед даровитый, в цвет своему умершему знаменитому мужу, с которым вместе готовила академическое издание Пушкина.
Консервативный вызов русской культуры - Белый лик
Я думаю, что если все это разложить, чтобы было видно, - то люди сами прочувствуют, поймут, опомнятся, сдержатся, будут искать эти добрые пути..." Вот и надо закрепить это поле для разминирования сейчас, пока еще не налетела оголтелая волна неприятия, что крайне важно для будущего развития общества. Поэтому мы в газетах "Завтра" и "День литературы", готовя будущее плодотворное обсуждение всего двухтомника, решили высказаться - и сразу сейчас, после первого прочтения первой книги, дабы немедленно застолбить площадку для серьезного разговора. Может быть, поначалу и выпущен только первый том, а не два сразу, чтобы открыть, наконец, эту тему для открытого обсуждения нормальными людьми, снять надоевшее и левым и правым мыслителям одно из последних табу на дискуссии и обсуждения, не боясь приговора некоего "прогрессивного общества"? Промежуток между выходом томов - это пауза для размышления. Подготовка к возможному прорыву в наших сложных взаимоотношениях. Не случайно Александр Солженицын переносит свой главный удар не на евреев, чечен, украинцев или русских, а на либералов, делая именно их ответственными за постоянное, уже столетнее, разжигание в обществе еврейского вопроса. "Тут надо сказать вообще, что еврейский вопрос очень часто использовали политики, в том числе и либералы
Русская армия от Петра 1 до Александра 2
Именно склонность власти к "политическому оппортунизму" объясняет активное вмешательство армии в дела верхнего эшелона власти и ряд благотворных для России переворотов XVIII века с ее участием. При Екатерине Великой произошли существенные изменения в комплектовании армии, военная организация получила округа и упорядоченный призыв рекрутов. Это при ней безвозвратно утратила силу "боярщина" и новое, "служивое дворянство" окончательно консолидировалось вокруг трона и в интересах России. Блестящая политика породила не менее блистательную стратегию. Русское военное искусство было образцом и предметом гордости. Военная организация отличалась самобытностью, хранила петровские традиции и соответствовала мировым стандартам. Армия была действенным инструментом внешней политики. Но блистательный "серебряный век" для России и ее непобедимой армии закончился. Начался XIX век, век застоя и реформ, совпавших с началом технической революции в Европе, как бы не замеченный в российской империи Николая "Палкина". В своем архаичном средневековье крестьянских уездов и обывательских столиц Россия спала по воле сановных бюрократов, не ведая о грядущих переменах, затянувшихся почти на сто лет.
Фонарь желаний бумажный, оранжевый. В комплекте: фонарик, горелка. Оформление упаковки - 100% полностью на русском языке. Форма купола "перевёрнутая груша" как у
87 руб
Раздел: Небесные фонарики
Фонарь садовый «Тюльпан». Дачные фонари на солнечных батареях были сделаны с использованием технологии аккумулирования солнечной энергии. Уличные светильники для
106 руб
Раздел: Уличное освещение
Ручка "Шприц", желтая. Необычная ручка в виде шприца. Состоит из пластикового корпуса с нанесением мерной шкалы. Внутри находится жидкость желтого цвета,
31 руб
Раздел: Оригинальные ручки
Эта глубоко продуманная реформа имела сильное и непосредственное влияние на весь строй государственной и общественной жизни. Она внесла в нее совершенно новые, давно ожидавшиеся принципы - полное отделение судебной власти от административной и обвинительной, публичность и гласность суда, независимость судей, адвокатура и состязательный порядок судопроизводства. Страна была разделена на 108 судебных округов. Сущность судебной реформы сводится к следующему: суд делается устным и гласным; власть судебная отделяется от обвинительной и принадлежит судам без всякого участия административной власти; основной формой судопроизводства является процесс состязательный; дело по существу может разбираться не более как в двух инстанциях. Вводились два вида судов: мировые и общие. Мировые суды в лице мирового судьи разбирали уголовные и гражданские дела, ущерб по которым не превышал 500 рублей. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями, утверждались Сенатом и могли быть уволены только по собственному желанию или по суду. Общий же суд состоял из трех инстанций: окружной суд, судебная палата, Сенат.
Александр Васильевич Колчак (1874-1920)
Правительство получало право не утверждать официально избранного городского голову — председателя городской думы. Количество заседаний последней ограничивалось. Таким образом, городское самоуправление было по сути дела превращено в разновидность государственной службы. СУД Судебная система России — наиболее удачное детище отстранённых от власти реформаторов — не претерпела в это время каких-либо значительных изменений. Судебные уставы 1864 г. продолжали успешно действовать. Однако в судопроизводстве по политическим делам гласность ограничивалась: публикации отчётов о политических процессах запрещались. Из ведения суда присяжных были изъяты все дела о насильственных действиях против должностных лиц. Существенные изменения произошли в низовых судебных органах. Мировые суды, которые помимо разбора мелких дел решали спорные вопросы между крестьянами и помещиками, были в основном ликвидированы. Сохранились они только в трёх крупных городах — Москве, Петербурге и Одессе. Мировые судьи заменялись земскими участковыми начальниками, должности которых предоставлялись исключительно дворянам с высоким имущественным цензом.
По словам одного историка, Александр должен был «жить на два ума». Это сделало его льстивым и двуличным. Но самой характерной чертой юного наследника была лень. Александр не хотел учиться, его не привлекала слава полководца. Его тяготила даже мысль о том, что ему придётся управлять огромным государством. С юношеских лет Александр мечтал поселиться с милой сердцу возлюбленной где-нибудь на берегах Рейна и жить в скромном домике, общаясь с друзьями, и заниматься изучением природы. Александр не стремился к власти. Его втянули в заговор против отца, напугав тем, что сумасшедший Павел готовил жене и детям вечное заточение или даже смертную казнь. Дав согласие занять престол, если заговорщикам удастся заставить императора подписать отречение, Александр мучительно переживал то, что он нарушает клятву, дважды данную отцу и монарху. Когда граф Пален рассказал, что император убит, Александр чуть не упал в обморок. Он рыдал, повторяя: Скажут, что я убийца Пален встряхнул будущего императора и крикнул: Довольно быть мальчишкой! Извольте царствовать.
Он всерьез увлекся театром и даже "готовился в актеры", некоторое время входил в состав труппы Петербургского драматического кружка. В 1897 г. на немецком курорте Бад-Наухайм он познакомился с Ксенией Михайловной Садовской. Роман их длился несколько лет. Он отразился в страстно-сумбурных юношеских письмах к Садовской, а также во многих стихах: ранних и позднейших (цикл "Через двенадцать лет", 1909). Летом 1898 г. произошла встреча Блок с его будущей невестой и женой — Л. Д. Менделеевой (дочерью Д. И. Менделеева). Любовь Дмитриевна сразу же произвела на него огромное впечатление. С этого момента для Блок начался новый отсчет времени. Свою раннюю лирику (1898—1900) Блок позднее рассматривал под символическим знаком "A e Lucem" ("Перед рассветом", "Перед Светом"). Это была пора смутных надежд, юношеских мечтаний, поисков Идеала, "неведомого Бога", духовных основ жизни, пора блужданий в "предрассветных сумерках". В сознании Блока постепенно сложилась его необычная поэтическая мифология, связанная с образом-символом Вечной Женственности, Прекрасной Дамы, с идеями преображения мира. В преддверии XX в. Блок живет в ожидании каких-то невиданных грядущих перемен.
Киевский период в творчестве Александра Ивановича Куприна
 | Александр Солженицын: Гений первого плевка Народ против ISBN 5-9265-0169-5 Народ против Алгоритм-книга Бушин В.С. У вас нет ничего святого. 192 руб |
 | Александр Солженицын История в Лицах и Фактах ISBN 5-9265-0123-7 5-699-04681-Х Алгоритм-книга Какое это болезненное бесстыдство. . . То же самое можно сказать об отношении к нему Л. Леонова, К. Симонова. . . . Прочитав эту книгу, вы поймете, чем объяснить такую дружную и резкую перемену отношения к Солженицыну столь авторитетных писателей, да и многих читателей, конечно. 68 руб |
 | Александр Солженицын Жизнь замечательных людей Молодая гвардия Сараскина Л. Не смягчая выражений, не стараясь угодить власть имущим, он много раз вызывал на себя огонь критики справа и слева, но сохранил высокий моральный авторитет и звание живого классика современной русской литературы. К 90-летию А. И. Солженицына приурочен выход его первой полной биографии, созданной известной писательницей и историком литературы Л. И. Сараскиной на основе уникальных архивных документов, бесед с самим Солженицыным и членами его семьи. 339 руб |
 | Александр Солженицын. Судьба и творчество Библиотека учителя Просвещение Чалмаев В.А. Серия «Библиотека учителя» Книга посвящена жизни и творчеству писателя. 240 руб |
 | Александр Солженицын Перечитывая классику Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова (МГУ) Голубков М.М. Для учителей школ, лицеев и гимназий, старшеклассников, абитуриентов, студентов, специалистов - филологов. 89 руб |
 | Александр Солженицын. Полное собрание сочинений (количество CD дисков: 9) CD-ROM (MP3). Эти записи никогда не издавались. 2135 руб |
 | Александр Солженицын Перечитывая классику Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова (МГУ) Голубков М.М. Для учителей школ, лицеев и гимназий, старшеклассников, абитуриентов, студентов, специалистов - филологов. 239 руб |
 | А. И. Солженицын. Один день Ивана Денисовича. Анализ текста Основное содержание. Школьная классика АСТ Солженицын А.И. Это краткое изложение основного содержания повести, подробный анализ текста, отзывы литературных критиков, образцы сочинений, а также биографические сведения и библиография творчества писателя. 44 руб |
 | Солженицын. Собрание сочинений в 30 томах. Том 26-27. Двести лет вместе (количество томов: 2) Александр Солженицын. Собрание сочинений в 30-ти томах Время Солженицын А.И. Цель исследования сформулирована в предисловии: "Поиск всех точек единого понимания и всех возможных путей в будущее, очищенных от горечи прошлого. . . Искренно стараюсь понять обе стороны. Для этого - погружаюсь в события, а не в полемику. Стремлюсь показать". 1350 руб |
 | Александр Сергеевич Пушкин Библиотека великих писателей. Брокгауз - Ефрон Эксмо Пушкин А.С. Издатели и иллюстраторы всегда относились к произведениям Пушкина с особой любовью. 910 руб |
Молочный гриб можно использовать для похудения, восстановления микрофлоры, очищения организма