Без оправдания или комментарии к аду
Для меня картина Рябушкина были историей в большей мере, чем четырехтомный фельетон Покровского. Даже фактологические исследования, в которых расследовалась скорее достоверность фактов, нежели живописалась уходящая действительность, казались мне более похожими на работу следователя, чем историка." История семьи, богатой купеческой Елизарова и муромского торговца Зубчанинова, растворяется в детском созерцании дореволюционной России. Сама ж революция является неожиданно, но не страшно - "Люди выбились из обычной колеи, ходили, как подвыпившие, а всюду из балаганов кричали зазывалы, свистели детские свистелки, показывали петрушек, пахло вафлями и пряниками " , ". было такое состояние, какое бывает в доме, где умер хозяин, который всем надоел своей затянувшейся болезнью, но все-таки продолжал быть хозяином, а теперь все облегченно вздохнули, сразу получили возможность, не оглядываясь, делать что хотят, ходить куда хотят, говорить с кем угодно и о чем угодно". Всплывают живые картинки и лица нового времени. Поэтический вечер в Деловом клубе - "К столу подошел Маяковский, с папиросой в зубах, в хорошем заграничном открытом френче." Московский университет - Коммунистическая аудитория, лекции Брюсова о поэзии, травля профессора Чалпанова.