Бегущая по волнам Алые паруса.

О семантике некоторых произведений Анны Ахматовой
Более развернутая картина дана двадцатипятилетней Ахматовой в поэме "У самого моря": "Девушка стала мне часто сниться. С дудочкой белой в руках прохладных" - т. е. "являться Муза стала мне". Но акмеизм - это реакция слова на мир, где слово обесценено6, и акмеист7 Анна Ахматова "не объясняет, но показывает"8. Что речь идет о Музе - это следует уже хотя бы из сопоставления со стихотворением "Муза" ("Когда я ночью жду ее прихода.", 1924): "Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке", но еще более из того, что вскоре героиня смогла сложить "песню, Лучше которой нет на свете". И это дано в обрамлении двух Несбывшихся (а несбывшееся есть более чем просто утрата) - нежданного и отвергнутого и напряженно и страстно ожидаемого: строки 47-83 - появление и уход "сероглазого высокого мальчика", 219-262 - появление и смерть царевича - того, кто "правил Самой веселой, крылатой яхтой". Первая утрата - это как бы тень, отброшенная в прошлое утратой будущей, гораздо более тяжелой. (Образ Несбывшегося, хотя оно и не названо этим словом, маринизм поэмы, наконец, сам сюжет - все невольно приводит на память гриновские повести "Бегущая по волнам" и "Алые паруса", но "Ахматова и Грин" - тема другой заметки.) На первый взгляд может показаться, будто поэма "У самого моря" противоречит вышеизложенному наблюдению о том, что Муза сама выбирает, к кому прийти: ведь явлению Музы непосредственно предшествуют строки, в которых героиня печалится, что ей не хватает нужной ей песни: "Да только песни такой не знала, Чтобы царевич со мной остался".