Пенал на двух молниях "Love is", 19х10,5 см

Заратустр
Семь! Мир — это скорбь до всех глубин, — Восемь! Но радость глубже бьёт ключом! Девять! Скорбь шепчет: сгинь! Десять! А радость рвётся в отчий дом, — Одиннадцать! В свой кровный, вековечный дом!» Двенадцать! Семь печатей (или: пение о Да и Аминь) 1 Если я прорицатель и полон того пророческого духа, что носится над высокой скалой между двух морей — — носится между прошедшим и будущим, как тяжёлая туча, — враждебный удушливым низменностям и всему, что устало и не может ни умереть, ни жить: готовый к молнии в тёмной груди и к лучу искупительного света, чреватый молниями, которые говорят Да и смеются, готовый к пророческим молниеносным лучам, — — но блажен, кто так чреват! И поистине, кто должен некогда зажечь свет будущего, тому приходится долго висеть, как тяжёлая туча, на вершине скалы! — О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец — к кольцу возвращения! Никогда ещё не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о